Предисловие к книге Яира Аурона «Необъяснимое равнодушие»


Армения сегодня на две трети находится, точнее, обустроена на чужбине. На всех пяти континентах планеты Земля. Почти в ста странах с обобщенным названием ДИАСПОРА. Явление беспрецедентное? Нет. Есть еще одна такая страна и такой народ. Израиль и евреи. Термин «Диаспора» первоначально исключительно имел отношение только к Израилю. Это было в шестом веке до нашей эры. Вавилонский царь Навуходоносор разрушил Иерусалим и насильственно переселил иудеев-аборигенов в Вавилонию. Время нахождения иудеев на чужбине вошло в историю как Вавилонский плен. Тогда же появился термин Диаспора. Переселение. В старину слово это толковалосьу как «Совокупость евреев, расселившихся (со времен Вавилонского плена – 586 по 539 до нашей эры) вне Палестины». Древнееврейский историк Иосиф Флавий в своей знаменитой книге «Иудейская война» несколько раз вспоминает Армению и армянских царей. В частности приводит пример, как скифские племена предпринимали хищнические набеги «на Мидию и еще более отдаленные страны...» Говоря об отдаленных странах, историк имел в виду Армению. Вот, что он пишет: «Царствовал здесь царь Тиридат (Трдат), который, хотя и выступил против скифов и дал им сражение, но тут сам чуть не попал живым в плен. Враг издали накинул на него аркан и утащил бы его с поля боя, если бы армянскому царю не удалось вовремя перерубить мечом веревку и таким образом спастись. Варвары же, рассвирепевшие еще больше от этой битвы, опустошили страну и с огромной массой пленников возвратились обратно на родину».
Примеров таких тьма, когда противник, разоряя страну, переселяет коренное население на чужбину. И зачастую многие народы или их часть, оказавшись далеко за пределами исторической родины, постепенно ассимилировались, теряли свою национальную идентичность. Словом, призадумаешься глубоко и осознаешь, что речь, в конечном итоге, идет о настоящем геноциде, уничтожении рода, народа. И впрямь история человечества изобилована примерами, когда целые народы просто перестали существовать. А происходила такая трагедия, как правило, после того, как народ терял независимость, государственность, родину. Такую драматическую участь пережили неоднократно два древнейших государства, два народа: Армения и Израиль, армяне и евреи. И то, что оба народа дожили до XX века – это вовсе не чудо. Это – результат вечной нескончаемой борьбы за действенную историческую память народа. За действенное умение преодолеть себя, победить свое поражение, за действенное осознание того, что народы должны жить для себя, но творить для всего человечества. И еще: мудрец сказал, самозащита не только естественное право каждого народа, но и обязанность по отношению ко всему человечеству. Недостоин жить тот, кто живет только для себя. Мудрецом этим был великий армянский стратег и философ Гарегин Нжде. «Колокол звонит по мне, я не трус и могу спокойно встретить смерть, тем более, что я не потерял попусту последние годы своей жизни». «... Я думаю, что неплохо послужил своему народу» - а вот этим мудрецом был провозвестник еврейского государства Теодор Герцль.
Оба народа дожили и донесли свою мечту до самого, может, цивилизованного, самого богатого научными открытиями XX века. И именно в этом, нашпигованном шедеврами культуры и науки, веке оба народа, армянский к еврейский, избирательно стали жертвой самых тягчайших за всю историю человечества преступлений: геноцида и холокоста, организованных извергами пантюркизма и фашизма.
Признание геноцида армян, другими странами для нас вовсе не является некоей самоцелью. Мало того, подобного рода подход к проблеме, думаю, был бы оскорбительным для нашего народа. Ибо, требуя справедливого решения армянского вопрося в рамках Конвенции Генеральной Ассамблеи ООН о предупреждении преступления геноцида и наказания за него (9 декабря 1948 года), речь, на мой взгляд, сегодня идет и о предотвращении и упреждении повторения в будущем преступлений против человечности на планетарном уровне. Вспомним конец августа 1939 года, как Гитлер отправляя своих головорезов на Польшу успокоительно и оправдательно бросил цинично им вслед, мол, громите, убивайте, режьте, сжигайте, не боясь морального наказания, и добавил: кто сегодня помнит о резне, армян турками? Кстати, и об этом пишет Яир Аурон в своей книге «Необъяснимое равнодушие».
Думаю, напрасно многие приводят довольно яркий, если можно так выразиться, прецедентный пример Германии, которая не только честно признала холокост, как факт совершения фашистской Германией преступления против человечности, но и взялась логически решить вопрос реституции (возмещение) и репарации (возвращение). Однако, здесь есть одно важное обстоятельство: Германия – это не Турция. Я многократно убеждался, что наш народ без явного укора и с осознанным пониманием относится к молчанию Израиля, точнее правительства Израиля и парламента страны. Ибо, как говорил древний мудрец, мнение народа отражается не в решениях правительства, а в трудах философов.
И вот буквально в первых строках предисловия к своей книге автор подчеркивает, что главная цель его исследования заключается в том, чтобы понять не официальное мнение, а «понять отношение еврейской общины Палестины и лидеров сионизма к массовому уничтожению армян в Османской империи в начале XX столетия». Для меня самое главное, если не сказать и самое логичное – это то, что Аурон не останавливается подчеркнуто на одном лишь 1915 годе, а со знанием истории пишет опять же на первой странице книги: «Расправы над армянами начались в последние десятилетия XIX столетия и достигли пика в начале ХХ века.
Читая книгу, не скрою, часто себя ловил на том, что вроде у обоих народов схожие истории и боль, трагедия . Казалось, и подходы и оценки должны быть схожими, одинаковыми. Но этого почему-то открыто и откровенно не происходило. Сам я не раз чувствовал, что душу мою гложет какая-то, действительно, необъснимая мысль о том, что происходит нечто парадоксальное. Почему-то несколько по-разному, что ли, толкуются суть и смысл понятий грноцид и хлокост. Что-то такое надуманное в этой самой разности.
Я бы не сказал, что Яир Аурон сам однозначно ставит знак равенства между двумя терминами. Он честно признается, что в Израиле склонны подчеркивать уникальность понятия холокост зачастую безо всяких сравнений и отсылок к актам геноцида других народов. Все это, по мнению автора книги, не означает тождества. Аналогия не является знаком равенства. Автор книги разницу ищет не в самих терминах, а в существе истории и, я бы сказал, в сущности географии обоих народов. Он пишет, что в течение многих веков два меньшинства – евреи и армяне – жили в тени великих народов и держав, подчеркивая при этом, что оба народа явно отличались от имперских народов как этнически, так и конфессионально. И приводит исторические примеры: «После того, как Армения утратила свою независимость, большинство армян осталось жить на своей исторической родине и много веков являлись христианским анклавом в мусульманской Турции. Евреи же были изгнаны со своей земли и смогли вернуться лишь спустя много поколений».
Читая книгу Яира Аурона, кроме всего прочего, невольно задумываешься над тем, что нет никакого смысла вообще вести дебаты вокруг терминов Геноцид и Холокост. Собственно, в конце концов сам термин «геноцид» впервые, как известно, был употреблен всего лишь в 1933 году еврейским юристом Рафаелом Лемкином (кстати, об этом пишет и сам Яир Аурон), а «холокост», как уже отмечалось, по большому счету является термином, буквально уникальным, обособленным, так сказать, единственным в своем роде. Речь, если хотите, идет о своем, специфическом коде, с набором символов, знаков, исторических восприятий, понятие «Холокост»на куда шире, чем, только освемцинское «сжигание до тла».
Автор «Необъяснимого равнодушия» утверждает, что евреи и армяне не были просто национально-религиозным меньшинством, пострадавшими от рук сильного большинства, что они сами становились жертвами не впервые, ибо жертвенное самоощущение было важной частью их самосознания и отношения к обществу, в котором они жили». И вдобавок он в Приложении приводит слова своего соотечественника Шмуеля Толковского, написанныев 1918 году, когда геноцид армян в Турции еще продолжался: «Мы, сионисты, относимся к судьбе армянского народа с глубоким и искренним состраданием. И сострадаем, как евреи – поскольку изгнание с земли предков, века скитаний по всему земному шару превратили нас, рискну сказать, в специалистов по мученичеству. Наши понятия о человечности отточены до несравненной степени, настолько, что страдания других - даже тех, кто чужды нам по крови и живут в далеких краях – задевает глубинные струны наших душ и связывают нас с нашими собратьями по мукам глубокого сострадания, которое можно назвать солидарностью в горе».
... Я почему-то ничуть не удивился тому, что один добрый душевный еврей взял да написал добрую и душевную, очень важную и очень нужную книгу. Важную и нужную не только для евреев и армян. Ничуть не удивился и тому, что вдохновитель издания книги «Необъяснимое равнодушие» Карен Багдасаров организовал также приезд Яира в Ереван. Памятный вечер мы провели с этим скромным и улыбчивым человеком с высоким лбом и добрыми глазами. На встрече были председатель еврейской общины в Армении Римма Варжапетян и переводчица Анна Сафарян. Разговор зашел и об особой важности Приложения, в котором Аурон поместил материалы, написанные нашими «братьями по горю и мукам» еще в пору продолжающегося геноцида армян – в 1916-18 годах. Именно с них Шмуель Толковский задался сакраментальным, полным братской сердечности, вопросом: «Среди тех, кто страдает с нами рядом, есть ли один народ, чей мартиролог был бы столь же подобен нашему, как мартиролог армян?» Повторяю, это было написано тогда, когда во всех армянских домах Западной Армении проливалась кровь, когда весь армянский народ, как один чаловек, был великомучеником. Вот это и есть «мартиролог», хорошо знакомое слово и для еврейского народа. С греческого оно звучит как «Слово о мученике», о жертвах преследований и гонений». И в этой связи, я бы сказал, что по жанру книга Яира Аурона – это и мартиролог, и научная монография. Автор проработал великое множество архивных материалов. Встречался со многими исследователями, в том числе и с видными армянскими авторами. Яир Аурон чем-то напоминает мне своего соотчественника, выдающегося романиста, эссеиста, самое главное – публициста Илью Эренбурга, подарившего моему поколению термин «Оттепель» - метафорическое обозначение периода нашей истории после смерти Сталина. Мне посчатливилось встретиться с этим удивительным человекам. Не раз писал о нашей встрече. И часто приводил его чистые, искренние, какие-то, я бы сказал, мужественные слова: «О человеке можно судить уже по тому, как он относится, к геноциду армян». Да, Яир действительно мне напоминает Илью Григорьевича.
Я об этом рассказывал моему другу Карену Багдасарову и, помнится, спросил его:
- Тебя не удивляет, что этот человек, бросив все дела, взялся за такой адский по своей трудности и сложности труд. Ведь он исследовал сотни, если не тысячи исторических документов.
- Не удивилявет, - уверенно сказал Карен, - просто этот человек очень любит свой народ.

Зорий БАЛАЯН